В этом месяце на российские киноэкраны вышел очередной фильм о великой личности прошлого. На этот раз героем биографического фильма (байопика) стал прославленный борец первой половины XX века Иван Поддубный. Известный кинокритик Андрей Архангельский, посмотрев картину «Поддубный», лишний раз увидел слабость российских байопиков. В чем она заключается, Архангельский рассказал «Полезной газете».
– Андрей, недавно вы поругали картину «Поддубный» за то, что она не следует правилам биографического фильма, поругали за то, что она больше политико-патриотическая, чем историческая. Но ведь это всего лишь художественное кино! Разве это плохо?
– Я не призываю придерживаться буквально всех фактов жизни того или иного известного человека. Конечно, это художественное произведение, но вопрос в другом – нужно ли соблюдать фундаментальную правдивость. У каждой жизни есть начало, середина, есть финал. Но у нас в России полное знакомство с героем байопиков от начала его жизни и до смерти не практикуется, что показал и фильм «Поддубный», а ранее и фильмы «Высоцкий. Спасибо, что живой», «Легенда № 17», и «Гагарин. Первый в космосе».
Авторы почему-то не хотят нам показать всей исторической правды, а выбирают наиболее удобный им кусок, это кусок, связанный с периодом русских побед. А ведь наиболее драматический период в жизни того же Гагарина был уже после того, как он вернулся из космоса, но родственники не захотели картины об этом периоде, они захотели «икону» – имеют право, но в итоге режиссер потерял самостоятельность, и от фильма о первом космонавте не осталось ничего живого.
Самое интересное в герое – не его победы на льду или на ковре, как у Поддубного, а его внутренние мучения, переживания. Когда человек, к примеру, живет в тоталитарной системе, он неизбежно столкнется с двойной моралью. Без конфликта байопик в современном кино не получится, а получится парадный портрет героя для патриотического воспитания не особо умного поколения.
– Но может целью было сделать исключительно патриотическое кино – про мужественного русского богатыря и его победы на ковре?
– Согласен. Но патриотическое кино можно сделать, так сказать, и похитрее. Ведь патриотизм заключается не в том, что показать Поддубного как человека, не проигравшего ни одной битвы – патриотизм заключается еще и в том, что герой может мучиться, может ошибаться, может проигрывать, а потом он все-таки встает, условно говоря, на сторону добра, и вот именно подобные вещи цепляют и привлекают. Современный российский кинематограф, в отличие от советского, этого и много другого не понимает! Режиссеры считают, что и многочисленные страдания героев оттолкнут, поэтому и выбирается кусок биографии, подходящий для зрителей до 25 лет, в котором наравне с победами надо показать еще и столько востребованный ныне антиамериканизм.
– Как вы думаете, почему создатели фильма отказались от таких важных кусков в жизни Поддубного, как гражданская война и период немецкой оккупации, когда Поддубный в оккупированном городе советский Орден Красного Знамени?
– Да, Поддубный год был в оккупации в Ейске, но нет никаких свидетельств, что он сотрудничал с немцами. Однако у нас до сих пор склонны думать по-другому: человек был в оккупации, а значит, вынужден был идти на компромисс. И это выявляется и в кино!
Зрителю, на мой взгляд, вообще нужно осмыслять не только то, что показали, но и то, чего не показали в картине. Да, так получилось, что человек оказался в оккупации и теперь вынужден как-то с этим жить – такой выбор делали миллионы людей, но эту тему не затрагивали в советское время, это было табу. И сейчас режиссер стал заложником нынешнего российского патриотизма, который не предполагает нейтральной позиции. Надо становиться на сторону человека, учитывать его поспешные выводы, ошибки, но наш кинематограф боится сложных ситуаций, и он не способен говорить о человеке. Получается, что российское кино делает байопики не о людях, а о государстве! А как иначе это назвать?
Ровно в тот момент, когда нужно вставать на психологическую позицию, это уже массовое патриотическое кино не устраивает – его интересует, когда человек растворен в государстве, а вовсе не то, когда человек принимает собственное решение. Перед нами обнажается структура современной российской пропаганды, нынешней российской идеологии – человек по-прежнему в ней никому не нужен, он отбрасывается, он нужен только тогда, когда он нужен государству – в случае со спортсменами, к примеру, они нужны государству тогда, когда спортсмен приносит медали, призы. Поэтому и снимаются такие обрезанные байопики, как «Поддубный» – конец жизни Поддубного был грустным (умер практически в нищете – С.К), но смерть уже простого человека нашему кино неинтересна, это кино для детей с крайне примитивным подходом.
– После успешной «Легенды № 17» была надежда, что патриотическое кино может быть интересным – в картине хорошо показана игра, а кроме того, герой был живым – со страстью, с мечтой. Но почему «Поддубный» получился не такой картиной?
– В отличие от Харламова, из Поддубного в царское, а потом и в советское время сделали миф – миф о непобедимом богатыре, да и то, что Поддубный ходил с советским орденом по оккупированному Ейску выросло из его понимания мифа о нем самом – он вынужден был поддерживать этот миф. И ведь Поддубный в то время о чем-то думал, о чем-то размышлял, и именно это было бы самым интересным моментом. Но показать это нельзя – надо показывать только то, когда ты с государством, а значит, у тебя все будет хорошо, у тебя счастливая жизнь.
– Почему американцев и других иностранцев мы видим в байопиках негодяями и неприятными людьми – мошенниками, людьми, думающими только о деньгах?
– Антиамериканизм, антиевропеизм – это условие получения денег от государства, и если вы заметите, они присутствуют в каждом байопике: борьба двух систем просто необходима в нынешней кино-идеологии.
– Почему наше государство боится честного показа жизни наших исторических личностей?
– Государство, в котором господствуют авторитарные установки, вообще боится любой человеческой инициативы, боится живого, боится естественного, оно хочет все держать под контролем. Государство не привыкло разговаривать с человеком, не привыкло вступать с ним в контакт. Если оно в жизни боится человеческих проявлений, то же самое будет и в кино.
– Неужели в «Поддубном» вы не нашли никаких достоинств? Критики отмечали неплохую игру и Пореченкова, и особенно молодой Кати Шпицы, игравшей его подругу.
– Там все фальшиво, там много вранья. Уже в первом поединке в цирке Поддубный одерживает победу – он настолько силен, что может победить профессионалов. Но это же вранье – первый поединок Поддубный проиграл, но именно это заставило его работать, тренироваться. Однако показать и эту ситуацию наш кинематограф не решился! Если уж с этого момента начинают врать, как можно говорить, что фильм хороший или плохой? Фильм средний. Что касается актеров, ну у кого там выдающаяся игра? Актеры ведь тоже несвободны, они тоже понимают, что выполняют заказ – они пытаются делать, чтобы зритель им поверил, но получается плохо, потому что это заказ, потому что есть недоговаривание. В общей атмосфере лжи актеру невозможно оставаться по игре честным – искусство может быть правдивым лишь в атмосфере правды.
– Вы согласны, что в ближайшее время продолжится тенденция показывать жизнь известных исторических персонажей либо через сложности их личной жизни, либо через преданное служение государству?
– Соглашусь. Но рассказ лишь об одной стороне жизни человека – служении государству или любви – превратит его в ничтожность, в примитив. Важно то, что происходит в Поддубном, Гагарине, Высоцком как человеке, а не герое, при показе всей полноты его жизни. А если будет крен в патриотизм, мы увидим плоскую фигуру – такие киногерои не будут жить на экране, это будут маски.
– Как сделать, так, чтобы следующий фильм о нашем великом футбольном вратаре Льве Яшине был, прежде всего, фильмом о человеке?
– Тут я бы вспомнил Голливуд, где тоже снимают байопики и есть массовое кино. Но там байопики получаются удачными, потому что в основе кинематографической работы лежит свобода от политического и идеологического диктата – свобода режиссеров, свобода актеров, свобода сценария. Их кинематографисты не оглядываются на государство, их режиссеры дорожат своей репутацией, и к тому же американские режиссеры считают, что важно показать что-то новое, а не воспроизводить схему, спущенную ему сверху. И если у них появляется патриотическое кино, оно появляется по собственному желанию режиссеров, и именно личный выбор сделает фильм о великом человеке убедительным. В России никто не против патриотических фильмов, но мне думается, что здесь желание должно исходить от авторов, а не сверху – у авторского кино более интересная интерпретация патриотического кино. Если же свободы выбора нет, кино не получится.
Добавить комментарий